Чтобы стать собой и обрести свое лицо…

          И только мудрый способен сказать в ответ: 
               а как же встретит нас лицом к лицу божество

          пока мы сами не обрели лиц?

Не так давно на одном дыхании был прочитан роман Клайва Льюиса «Пока мы лиц не обрели». Того самого известного на весь мир писателя, что написал «Хроники Нарнии». Чтению, именно этой книги, послужила удивительная история, которая тронула меня до глубины души: автор писал роман, когда его жена умирала от рака, и каждый раз он прочитывал ей новую написанную  главу. После написания и прочтения последней главы, свершилось чудо — болезнь «ушла»!

   Это история жизни некоей царицы из вымышленной страны, рассказанную ей самой незадолго до конца её дней. Героиня сама рассказывает свою историю. Ее рассказ начинается с обвинения: «В этой книге я буду обвинять богов: в первую очередь того, который обитает на Седой горе. Словно перед строгим судьей я расскажу без утайки обо всем том зле, что этот бог причинил мне». Но постепенно обвинение сменяется исповедью. Кто они – эти боги? Слепые ли силы природы? Выдуманные образы или реальные существа из иного бытия? Почему они не говорят с нами, и мы их не видим?: «Что же это за Бог, который не решается показать свое лицо?.. Прекрасные не скрывают лиц». Вопросов очень много  у главной героини. Она становится строга не только к богам, но и к самой себе, она требует ответа и правды не только от них, но и от себя самой. 
   Основное действие романа происходит все же не в этом реальном мире, а в ирреальном пространстве. Для  её сестры Психеи Иной мир реален,  а для нее – нет. Только потом, через мучительные духовные страдания приходит понимание, через сны и видения, через символы и знамения. Более того, в какой-то момент граница между двумя мирами исчезает.  
 После мучительного и долгого духовного взросления  приходит понимание единственного  условия, при котором она может получить ответ бога: «Я отлично знаю, почему боги не говорят с нами открыто. … Пока мы не научились говорить, почему они должны слушать наш бессмысленный лепет? Пока мы не обрели лиц, как они могут встретиться с нами лицом к лицу?» Иное не познаётся умом, не постигается подношением жертв, оно воспринимается на грани, проходящей между миром смертных и миром богов,  и становится видимым только тогда, когда человек  способен внутренним духовным взором своей души увидеть это Иное, стать личностью в мире богов, обрести лицо, заявить о своей любви, воле, о своём бытии вообще.  

Клайв Стейплз Льюис.

Клайв Льюис – сказочник, христианский писатель, профессор английского языка.

 

ПРИМЕЧАНИЯ АВТОРА роман.

   История Купидона и Психеи впервые упоминается в одном из немногих сохранившихся античных романов, «Метаморфозах» (известном также как «Золотой осел»). Написал этот роман некий Луций Апулей Платоник, родившийся около 125 г. от Рождества Христова.
Сюжет вкратце таков.
У царя и царицы было трое дочерей. Младшая была так хороша собой, что люди стали почитать ее как богиню вместо Венеры. По этой причине у Психеи (так звали младшую дочь) не было женихов: никто не осмеливался просить руки и сердца у божества. Тогда отец Психеи обратился за советом к Дельфийскому оракулу. «Не ищи для своей дочери мужа среди смертных, — ответствовал оракул. — Отведи ее на гору и там принеси в жертву дракону». Царь повиновался.

Но Венера, которая завидовала красоте Психеи, приготовила для нее худшую кару. Она повелела своему сыну Купидону внушить Психее непреодолимую страсть к самому низкому из всех людей на земле. Купидон, однако, увидев Психею, влюбился в нее сам. С помощью Западного Ветра (Зефира) он унес ее в тайное место, где выстроил для нее чудесный дворец. В нем Купидон посещал Психею по ночам и предавался с ней любви. Днем он не появлялся, поскольку Психея не должна была видеть его лицо. Через некоторое время Психея попросила у бога разрешения увидеться со своими сестрами. Тот нехотя согласился, и царские дочери явились во дворец. Психея устроила для них роскошный пир, и сестры пришли в неописуемый восторг от всего, что увидели. Но внутри их мучила зависть, потому что их мужья не были богами и дворцы их были намного бедней.

Тогда они замыслили разрушить счастье Психеи. Придя в следующий раз, они стали убеждать Психею, что муж ее на самом деле не бог, а чудовищный змей. «Ты должна принести в спальню лампу, укрытую плащом, и острый кинжал, — сказали сестры. — Когда твой муж уснет, открой лампу, и ты увидишь чудовище, с которым жила. Тогда заколи его кинжалом». Покорная Психея обещала именно так и сделать.

Когда же она открыла лампу, то увидела спящего бога и стала любоваться им и не могла насытиться. Но тут капля горячего масла из лампы упала на плечо спящего бога и разбудила его. Проснувшись, он расправил свои сияющие крыла и покинул Психею, горько укоряя ее за то, что она сделала.

Сестры недолго радовались своему злодейству, разгневанный Купидон погубил их обеих. Психея же отправилась скитаться по свету, одинокая и несчастная. Она попыталась утопиться в первой же реке, но бог Пан помешал ей и приказал больше никогда этого не делать.

После многих бедствий Психея очутилась в руках у своей злейшей неприятельницы, Венеры, которая сделала ее своей рабыней, била и требовала выполнять невыполнимые задания.

С первым таким заданием (нужно было рассортировать кучу зерна) ей помогли справиться муравьи. Затем Венера потребовала, чтобы Психея добыла ей золотую шерсть волшебных овнов, которые убивали всех, кто пытался к ним приблизиться. Тогда речной тростник нашептал Психее, что золотую шерсть можно собрать с веток колючего кустарника. Потом Венера послала Психею принести чашу со стигейской водой.

По пути к Стиксу нужно было преодолеть высокие горы, что не удавалось до тех пор ни одному из смертных. Но орел взял чашу из рук Психеи и принес ее обратно уже полную воды. И наконец, богиня послала Психею в царство мертвых, чтобы взять у Персефоны, царицы подземного мира, шкатулку, в которой та хранила свою красоту. Таинственный голос подсказал Психее, как вернуться назад из царства мертвых: на обратном пути ей будут встречаться родные и близкие и молить ее о помощи, но она должна отказывать им всем. Шкатулку же с красотой Персефоны нельзя открывать ни в коем случае. Психея выполнила все это, но в последнюю минуту не смогла сдержать любопытства и заглянула в шкатулку.

Она тут же впала в смертельное оцепенение, но Купидон, уже простивший ее, поспешил к ней на помощь. Он обратился с мольбой к Юпитеру, и тот разрешил ему вступить в брак с Психеей и сделать ее богиней. Венере пришлось смириться. Купидон и Психея счастливо зажили вместе.

Главное изменение, внесенное мною в миф, — то обстоятельство, что дворец Психеи невидим для глаз прочих смертных. Впрочем, изменение — не вполне точное слово; я почувствовал, при первом же прочтении книги, что именно так должно было быть. Можно даже сказать, что эта мысль пришла мне под воздействием внешней силы. Эта поправка, безусловно, изменила характер героини и сделала весь миф менее однозначным, пока в конце концов полностью не поменяла его на другой лад. Я не чувствовал никакой потребности быть верным Апулею, который и сам, почти наверняка, всего лишь пересказал миф, а не сочинил его. Ничто не было дальше от моих намерений, чем воспроизводить стиль «Метаморфоз», этой странной смеси плутовского романа, литературы ужасов, трактата мистагога, порнографии и стилистических экспериментов. Нет сомнений, Апулей был одаренным писателем, но для меня его труд был скорее «источником», чем «моделью» или «образцом».

Версии Апулея довольно точно следует Уильям Моррис («Земной Рай») и Роберт Бриджес («Эрот и Психея»). Ни та ни другая поэмы, на мой взгляд, не самое лучшее у этих авторов. Новейший перевод полного текста «Метаморфоз» был выполнен Робертом Грейвзом (Penguin Books, 1950).

К. С. Льюис

 Читать. "Пока мы лиц не обрели"